Часть 7
Лучше поздно, чем никогда
Он убежал не очень далеко – главным образом потому, что сверхъестественная вспышка эмоций, придавшая ему сил, исчерпала себя. С другой стороны – Бильбо не слышал за своей спиной звуков погони. По всему выходило, что Смог и не думал его преследовать, как и убивать, сжигать или потрошить, в ином случае Бильбо не удалось бы и шага сделать. А значит, этот спонтанный финт с побегом вообще был сам по себе бессмысленной тратой сил. Только чтобы прийти к такому незамысловатому выводу, понадобилось просто на какое-то время остаться наедине с собой и своими мыслями. Наедине в очередном темном, холодном, но удивительно ровном тоннеле – какими, впрочем, были все тоннели в Эреборе.
Постепенно паника схлынула, оставив после себя усталость, дрожь в мышцах и общее ощущение разбитости. Бильбо сполз по стене, подтянул под себя гудящие ноги и на всякий случай снова прислушался. Было тихо – и не совсем: издалека доносился ставший уже привычным и оттого почти незаметный монотонный говор реки. Наморщив лоб, Бильбо без труда сумел восстановить в памяти число оставленных позади поворотов и их направление – все возвращение назад заняло бы не больше получаса. Не стоило лгать самому себе – рано или поздно все равно придется вернуться. К единственному источнику пищи и воды, ставшему для Бильбо центром этого странного мирка. Потому что так и есть. Царства могут падать и восставать из праха, короли – терять короны и требовать их обратно, а ведущий хоббичьий императив во все времена останется одним и тем же. И в первую очередь он постарается дать Бильбо силы выжить.
А пока был шанс воспользоваться этой передышкой. И подумать. Бильбо откинулся спиной о стену, вытянул ноги и прислонил гудящий затылок к холодному безразличному камню.
Смог лгал – разве могло быть иначе? Принявшая человечье обличье чешуйчатая тварь просто пыталась его запутать. - «Зачем? – устало спросил внутренний голос. – Чтобы получить над тобой еще большую власть? Куда уж больше? Он может убить тебя пальцем. Чтобы запугать тебя? Опять же зачем?» - Но объяснение должно было быть, даже если Бильбо не мог его пока увидеть. Это какой-то сложный хитроумный план… - «Куда уж сложнее?» - Смог пытался добиться нужных сведений? - «Каких сведений? Что такое ты можешь знать, чего он уже не знает? Стратегические планы Торина? Ан нет их у него. Весь их дурацкий план изначально строился только на том, чтоб ты проник внутрь… С кольцом…»
С кольцом… Рука Бильбо мгновенно метнулась к карману, нащупала твердость металла через складку ткани. Брать ЭТО в руки вновь совершенно не хотелось. Потому что он поверил – осознавая только сейчас: об ЭТОМ поверил сразу, с первого слова, несмотря на то, что остальная речь Смога все еще казалась ничем иным, как искусным обманом. Потому что ЭТО было могущественным, и могло быть и прекрасным и жестоким. Могло быть Властью – стало ею над ним. Ведь теперь избавиться от Кольца он не мог. Больше не мог. Даже если бы очень захотел...
А мог бы захотеть. Вполне. Причины были. Он еще хорошо помнил, как Кольцо до крови впивалось в его палец, жгло руки огнем, опаляло болью нервы… и… и спасло от пламени дракона, вынудив скрючиться в очень подходящий момент… При этой мысли Бильбо похолодел. Напряженно наклонившись вперед, он вглядывался в невидимый во мраке пол, восстанавливая в памяти цепь событий того дня. Внезапное чудесное спасение из потайного тоннеля Трора как-то сразу перестало казаться таким уж внезапным и чудесным.
Смог ошибся, везением тут и не пахло: в тот день Бильбо спасло именно Кольцо. Как - не хотелось даже думать, но одно теперь было несомненно: Оно поступило так по собственной воле… - «Значит, следует теперь принять как истину, что у Него есть воля? И разум? А что еще?» И вот кое-что еще: Оно знало страх. Теперь это стало так очевидно. Во время суматошного побега по золотым кручам Оно действительно боялось спасть с руки... или попасть под огненное дыхание дракона? Значит, тому все-таки имелись весомые причины? И история Смога была не совсем ложью… Сколько же в ней на самом деле заключалось правды? Бильбо почувствовал, что ему становится очень не по себе.
В одном дракон уж точно никак не мог быть прав – дверь за Бильбо никто не запирал. Ни Торин, ни Балин, и никто другой из Компании не стал бы этого делать. – «Но в итоге она все же оказалась закрыта, верно? Очень вовремя закрыта. А ту карту с планом и ключ дал Торину Гэндальф».
Гэндальф…
А его старинный друг Элронд расшифровал надписи… И луна в ту ночь светила очень уж удачно…
Гэндальф?
Почему Смог с ходу назвал именно это имя? Нет, он, конечно, назвал много имен, но как ухитрился так угадать? И… Митрандир - ведь этим именем, кажется, называли Гэндальфа в Ривенделле? Дальше… Мысли Бильбо тревожно запорхали по воспоминаниям об их долгом странствии. В самом начале пути маг вскользь упомянул про другого волшебника… Сарумана? А как, кстати, величали того чудика-верзилу в засиженном птицами плаще и с палочником во рту? Не иначе, как Радагаст. Верзила действительно был не совсем в себе. Выходит, Смогу и в самом деле хорошо знакома вся эта развеселая компания. Маги… Истари…
Гэндальф…
Да что ему вообще известно о Гэндальфе? До той памятной встречи у крыльца Бэг Энда Бильбо знал о нем только из рассказов родни: Странник Гэндальф, безобидный старик, большой любитель историй и фейерверков, был в дружбе со старым Туком, подарил тому волшебные запонки… Этого определенно недостаточно. Неужели никто прежде так и не поинтересовался, кто такой Гэндальф на самом деле? Чем он занимается, кроме как отправляет хоббитов на подвиги? Где пропадает годами между своими появлениями в Шире? Сколько ему на самом деле лет?
И что сейчас было гораздо важнее: мог ли волшебник узнать о Кольце? Истории со счастливым побегом от гоблинов Гэндальф, похоже, не особо-то поверил. Но стал ли дальше задаваться вопросом об истинном положении дел? Вполне себе мог, благо время у него на это имелось. При желании у него была даже возможность обыскать карманы спящего Бильбо, хотя в это и верилось с трудом, и вызывало приступы отвратительной дрожи. Но способен ли Гэндальф вот так вот просто отослать его на ужасную смерть?.. Без колебаний, без угрызений совести?
«Он ведь с самого начала прямым текстом сказал мне, что Приключение рискует быть очень опасным, и может закончиться испепелением…»
И нельзя сказать, что не предупредил. А дальше войти в игру было выбором Бильбо. Как и впоследствии войти в нору дракона. Согласно условиям контракта.
Защитная стена, выстроенная из веры в ложь Смога, сама по себе рушилась по кирпичику. Но оставалось что-то в глубине души, крошечное, трепещущее, словно бьющийся о стекло мотылек… Не согласное видеть картину в целом. Надежда. Неверие. Потому что это было бы очень больно, будь все правдой.
Знал ли Торин? Балин? Двалин? Фили и Кили? И остальные? Бофур? Бифур, Оин, Ори? Добряк Бомбур? Понимали ли они, зачем вообще им вдруг понадобился хоббит? Зачем хоббит вдруг понадобился Гэндальфу? Но ведь и маг тогда не знал…
Вот оно!
Пошатнувшаяся было вера в мировую справедливость чуть воспрянула духом. В свой первый визит к Бильбо маг никак не мог знать про Кольцо. Или все же мог? Он так часто повторял: «мистер Бэггинс себя еще покажет», что Бильбо и сам умудрился поверить в это. Владел ли Гэндальф даром предвидения? Если нет, все случившееся могло быть только одним – совпадением.
Но разве бывают такие совпадения? Бильбо не знал всю историю Кольца, предшествующую его находке, но сочетание фактов, что он нашел в орочьем подземелье очень ценную и опасную драгоценность и принес ее в одно из двух мест в Средиземье, где она могла быть уничтожена, как совпадение не выглядело. Совсем. Ни капельки. В свете этого мелочи вроде закрывшейся двери можно было уже всерьез не рассматривать.
Все это было хитроумной игрой? Или хотя бы какая-то часть?
Потому что если так, то…
Бильбо резко втянул носом воздух – отчего-то сейчас этот простой вздох вышел подозрительно похожим на всхлип или стон. По плечам и незащищенной коже шеи пробежали мурашки, сырой холод пещер медленно, но неумолимо забирался под куртку. Бильбо подтянул колени к груди и уткнулся лицом в ладони. Сейчас и здесь он вдруг показался самому себе маленьким и беспомощным. Нахальство, запал и дерзость, благодаря которым он прошагал через все Средиземье, будто перегорели, оставив внутри только черные крошки мертвого пепла. Отвага и храбрость? А были они у него вообще, или же все это от начала и до конца – один сплошной клубок хитросплетений чужой лжи и его собственного самообмана? И был ли в действительности реален тот хоббит, который с Жалом в руках бездумно бросался на варга, который в одиночку схватился с десятком гигантских пауков Лихолесья? Или как и все остальное он оказался искусным внушением? Что же это…
«Неправда, был. В противном случае, мой дорогой Бильбо, ты не сидел бы сейчас здесь, как ни странно, и не тер бы глаза. Ну же, довольно хлюпать носом, соберись!»
Плевать! Все равно. И вовсе не нужны ему были горы сокровищ и золотые слитки. Хватит, нагляделся вволю. Не нужны были щекочущие нервы опасности, смертельный риск и слава героя. Он прекрасно бы прожил и без них. Когда-то давно там, в Бэг Энде (о, силы небесные!) его поманила за собой возможность увидеть далекие чужие земли, о которых он слышал только в сказаниях и песнях. Его душу тронула полузабытая детская мечта побывать в прекрасных эльфийских городах и странах, где прежде не бывал ни один хоббит за всю историю Шира. Эти милые воспоминания он мог бы бережно сохранить в копилке дорогой сердцу памяти, и так приятно было бы перебирать их в уме на закате жизненных дней, сидя однажды вечером в кресле перед камином с теплым пледом на коленях и со стаканчиком грога в руке… И вот вам новость: по всему выходит, до тихих дней старости он точно не доживет. А единственным зрелищем, на которое он вдосталь насмотрится в короткий остаток своей донельзя глупо заканчивающейся жизни, станут эти двуклятые каменные стены треклятого гномьего подземелья.
«Нет уж, это слишком!»
Сердце в груди колотилось гулко и часто. Но уверенно и непреклонно. Этот настойчивый стук вовсе не был намерен мириться с неизбежным концом, как, собственно, и желудок хоббита, тихим жалостным урчанием напомнивший о необходимости что-то срочно в него засунуть. Мудрое тело лучше своего хозяина знало одну простую первобытную истину – все имеет какой-то смысл, только пока жизнь продолжается. Даже если она определена только одним моментом существующего настоящего.
А в смятенной душе Бильбо разгоралась новая искра – маленький горький огонек обиды. Но он воскресил волю к жизни. И этот крохотный пламенный язычок был сильнее и упрямее всесжигающего драконьего огня.
«Подставиться под огонь во имя мира во всем Средиземье? И геройски умереть? Ну, уж нет».
Да и сам Смог сжигать его во имя мира и благоденствия тоже почему-то не захотел. И так и не снизошел объяснить свое решение.
Почему – кстати, еще предстояло выяснить.
обзр